Как водят пчёл в Абхазии

Беседа с пасечниками, записал Фёдор Лазутин

Автор статьи побывал в Абхазии в марте 2014 года по приглашению своих знакомых, которые загорелись идеей организации небольшой пасеки. Меня интересовал вопрос, в какой степени применим наш опыт естественного пчеловодства, полученный в средней полосе России, здесь, в тёплых предгорьях Кавказа. Нам удалось посетить три окрестные пасеки и плотно пообщаться с их хозяевами.

Самая содержательная беседа получилась с Ильёй из посёлка Атароармянск, интересным и вдумчивым человеком, перебравшимся в Абхазию из России чуть больше пяти лет назад. О пчёлах он мечтал давно, планируя начать воплощать идеи естественного подхода сразу после переезда на землю.

В неспешной беседе за чашкой чая Илья поделился с нами результатами своих экспериментов и наблюдений. Однако его выводы не во всём совпали с опытом двух других пчеловодов – Алексея и Светланы, которые тоже имеют свои небольшие пасеки. Поэтому мне показалось разумным включить в статью разный опыт и разные точки зрения.

Так и получилась статья – рассказ Ильи с ремарками из опыта других пчеловодов, комментариями автора и скудной информацией, добытой из Интернета.

Однако все без исключения пчеловоды сошлись в одном: что Абхазия – прекрасное место для пчёл и для любителей пасечного дела. И автор с ними совершенно согласен!

Медоносная база (из рассказа Ильи):

У нас в Абхазии три основных периода взятка, и, соответственно, три традиционные качки мёда. Первый сильный взяток – весенний, особенно когда цветёт акация. Второй – разгар лета, когда никакого цветения нет, но пчёлы массово собирают падь с листьев растений. Здесь обитает какой-то вид цикады, которую можно увидеть буквально везде, на любых деревьях и травах. Эта цикада выделяет капельки сладкого сока, который и собирают пчёлы. И третий период взятка – это осень, когда массово цветёт золотарник.

Золотарник даёт мёд отличного качества, но он очень быстро приобретает консистенцию сливочного масла, и поэтому совершенно не годится для зимовки – пчёлы не могут брать его из ячеек. Поэтому этот мёд необходимо извлечь из улья и откачать, а в зиму оставить пчёлам рамки с мёдом самого первого, весеннего взятка. Эти рамки мы не держим в хранилище, а просто напросто весной не забираем из улья. Пчёлы их не трогают, поскольку в течение всего лета хоть какой-нибудь приход нектара, а есть. А пчелиная семья всегда предпочитает запечатанному мёду свежий нектар.

К слову сказать, золотарник в наших краях не любят и стараются по мере возможности истреблять. Случайно завезённый когда-то давно из Северной Америки, он буквально заполонил все пустующие территории благодаря способности образовывать очень устойчивую дернину и угнетать другие растения своими сильными фитонцидами. Эти же вещества делают золотарник практически несъедобным для животных, что также не добавляет ему популярности.

Как мне кажется, в весенний взяток очень весомый вклад вносит ежевика. Разумеется, она по продуктивности с одного гектара не идёт ни в какое сравнение с акацией, но её очень много. Дикими зарослями ежевики сплошь покрыты огромные площади, цветы с большой охотой посещаются пчёлами, и цветёт ежевика в течение длительного периода времени. Поэтому мёд первого взятка, который мы считаем акациевым, имеет немалое содержание ежевичного.

Точное время откачки мёда местные пчеловоды определяют по биологическим часам: первая откачка – как только зацветёт каштан, вторая – когда заканчивает плодоносить инжир, и третья – сразу после окончания цветения золотарника. Но в этом деле есть одна очень важная деталь: ни в коем случае нельзя качать мёд в периоды без взятка. Если за бурным взятком следует период, когда цветущих растений почти нет, пчёлы-сборщицы начинают прочёсывать всю территорию в поисках хоть какого-нибудь источника нектара. И если в это время вы открыли улей, чтобы достать из него медовые рамки, то тут же на сладкий запах слетятся окрестные пчёлы. Тут уж семье несдобровать – охрана летка будет сломлена и семья разорена.

Большая склонность к воровству – одно из негативных свойств местной породы пчелы, как, вероятно, и южных пчёл вообще. Другое негативное свойство (для пчеловода, разумеется) – большая ройливость.

Роение (Из рассказа Ильи):

В отличие от пчёл северных пород, местные пчёлы роятся массово, производя на свет большое количество молодых маток и огромное – трутней. В роевое состояние переходят практически все семьи, вне зависимости от размеров улья и возраста матки. Для пчеловодов, привыкших работать с северной пчелой, это очень странно: в лежаке на 20 дадановских рамок пчелиная семья может освоить 16 рамок и перейти в ройку. То есть свободного места в улье полно, стоят рамки с сушью и свежей вощиной, а семья начинает выпускать рои!

(Комментарий автора: Эта тема требует дальнейшего исследования. Пасека Ильи стоит на открытом месте, ничем не защищённая от солнца, и это может быть главной причиной столь сильного роения. Ещё одна возможная причина - постоянные вмешательства пчеловода.)

Потому для себя я сделал вывод, что в условиях Абхазии ульи большого объёма и технологии постоянного обновления маток от роения не спасают, и необходимо использовать какие-то другие методы. Один вариант – делить семьи не дожидаясь роения и периодически вырезать маточники, другой – работать с роями. Лично я делаю и то, и другое.

В среднем сильная семья даёт до пяти роёв, начиная с конца апреля до конца мая. Это, разумеется, усреднённые сроки, которые год от года могут сдвигаться. Поздние рои сажать отдельно уже не имеет смысла, мы их подсыпаем к роям, посаженным до этого.

После выхода роя просматриваю улей и вырезаю все маточники, кроме одного. Это, конечно, довольно хлопотно, но бегать за роями тоже непросто. Однако проблема в том, что далеко не всегда успеваю заметить, из какого улья вышел рой, поскольку постоянно занят на хозяйстве и за пасекой поглядываю лишь издали. Поэтому приходится бегать за роями.

В принципе, проблемы в этом никакой, и мне даже нравится, но у нас вокруг пасеки много высоких деревьев. Те, которые не жалко (вроде ольхи) постепенно попилил, но остались огромные акации, а их трогать рука не поднимается. Вот и карабкаюсь за роями, сидящими на 15-тиметровой высоте, да ещё и среди колючек. Как-то раз, в аккурат на самую верхушку акации, привился здоровенный рой. Очень жалко было, но не залезть никак, махнул рукой – пусть летит. А он трое суток сидел! Я подумал тогда, что не так уж просто сейчас пчёлам найти подходящее для жизни место.

Другое дело, если бы пасека стояла в зарослях орешника. Я тогда и маточники не стал бы резать: стряхивать рои с орешника просто сказка, тряхнул ветку, закрыл роевню и все дела. А так приходится применять разные ухищрения. К примеру, беру длинную палку и к одному концу подвешиваю на крючок старую рамку с сушью. Как только вижу, что выходит рой, быстро мажу рамку апироем (средство для привлечения роёв – прим. автора) и помещаю в самую гущу пчёл. В большинстве случаев рой садится на эту рамку, а с неё уже стряхиваю в улей.

Или, если рой уже привился на дерево, подношу к нему ту же рамку, намазанную апироем. Пчёлы на неё охотно переползают, после чего стряхиваю их в улей или любую коробку с рамками, поставленную под это же дерево. Если рой большой, приходится делать эту операцию не один раз. Вечером переношу улей на постоянное место.

Роение (из рассказа Алексея):       

Я с роением как-то особенно не борюсь. По моему опыту, если вовремя давать семье рамки с вощиной и откачивать мёд, освобождая место для нового нектара, пчёлы особо роиться не будут. Но лично я применяю ещё такой метод: во время весеннего развития отбираю у самых сильных семей рамочки с расплодом и подставляю в слабые. Тем самым и сильным семьям не даю чересчур развиться, и слабым помогаю. Потом, когда самая первая семья выпустит рой, делаю отводки. Для этого беру от сильных семей рамочки с расплодом, ставлю в пустой улей и даю им маточник, взятый из отроившейся семьи. Иногда, в плохую погоду, семьи специально подкармливаю, чтобы побыстрее получить отводки. Поздно делать их не имеет смысла – не успеют развиться.

Здесь у некоторых пчеловодов принято делать отводки вплоть до самого конца лета, но я этого не понимаю. Какой смысл? Ведь семья вообще не успеет развиться. Кстати сказать, отводки делать новичкам не рекомендую – для этого нужен опыт, имеет смысл поучиться у опытных пчеловодов.

Весной ловлю и осаживаю рои, разумеется. Если успеваю заметить, что рой только начал выходить из улья, брызгаю на него воду. Тогда рой не уходит далеко, а садится тут же рядом с ульем. Подношу к нему старую рамку с вощиной, и пчёлы на неё охотно переползают (метод, используемый Ильёй – прим. автора). Местные пчеловоды, чтобы посадить рой, бросают в него землю, стучат в железо, но на самом деле всё это ерунда. Вот поливать водой – это работает.

Пасеку обязательно нужно ставить в тени деревьев, летом жара у нас бывает страшенная. Пчёлы вылезают из улья, свисают бородой. Это сильно провоцирует роение.

Роение (рассказывает Светлана):

Пчёлы у нас роятся сильно, и все рои улетают с пасеки. Как увидел рой – стучи в железо, бросай в него землю, производи любой шум. Тогда сядут рядом, а иначе улетят, не догонишь. Поэтому мы с мужем всегда старались роения не допускать.

С начала апреля, крайний срок – с середины, начинаем раз в неделю обходить всю пасеку и вырезать маточники. Но даже эта процедура не уберегает сильные семьи от роения, поэтому, как только появляются первые маточники, начинаем делить семьи. Делим все сильные семьи, каждую приблизительно на две части. В одной оставляем матку (Светлана называет её мамкой), в другую подставляем маточник, прикрыв его защитным колпачком, чтобы не разгрызли пчёлы. Через день-два колпачок убираем. Если пчёлы к этому времени построят свищевые маточники, молодая мамка их разгрызёт

Так делаем до окончания роевого периода, иногда до конца лета. Пчёлы у нас роятся долго. Если удаётся поймать рой, стряхиваем его в ящик с двумя-тремя рамками, закрываем и ставим сразу на стационарное место. Через день-два, когда пчёлы успокоятся, пересаживаем в улей и оставляем на том же месте, где стоял ящик.

Роение (продолжение рассказа Ильи):

Роение в Абхазии чётко совпадает с первым сильным взятком – с акации. Зацвела акция – роение началось, цветение закончилось – роение как отрезало. Рои очень редко когда сразу улетают, обычно садятся на пасеке или рядом. Местные жители, чтобы посадить рой, рекомендуют шуметь, стучать по железу. Но это всё предрассудки – рои и так садятся, стучи или нет. Не знаю, откуда это.

Сильный рой, вылетевший до 10 мая, может при благоприятных условиях к концу июля хорошо развиться и даже дать товарного мёда.

Порода пчёл (от автора):

Порода пчелы здесь местная – «абхазянка», или, если точнее, абхазская популяция серой горной кавказской пчелы. Никому даже в голову не приходит завозить сюда пчёл из других регионов, поскольку дело обстоит ровно наоборот – вот уже больше столетия, как местную пчелу развозят по всему миру. В конце 19-го века пчеловоды-исследователи обнаружили уникальные свойства горной кавказянки – удивительное миролюбие и рекордный по длине хоботок, позволяющий добывать нектар из таких глубоких цветков, как розовый клевер.

Серая горная кавказская пчела была вывезена в Россию, Северную Европу, Северную Америку и Канаду, став второй по распространённости пчелой в мире (первое место занимает «итальянка»). Для России, правда, эта история обернулась огромной катастрофой – в результате смешения с кавказянкой практически повсеместно была утрачена местная среднерусская порода, сильная и зимостойкая, а сама кавказянка так и не прижилась – слишком уж суровы для неё оказались российские зимы. Позже российские пчеловоды-промышленники перешли на «карпатку», несколько более подходящую для нашего северного климата. Но принципиально это ничего не изменило – настоящую среднерусскую пчелу теперь можно отыскать лишь в очень удалённых регионах, таких, как Пермский край или Башкирия. А семьи карпатки приходится на зиму убирать в зимовники, пролечивать от различных заболеваний и постоянно обновлять маток, выписывая их из южных питомников.

Так что одним из «столпов» устойчивых пчеловодческих традиций Абхазии определённо является местная порода – абхазянка. Недаром говорят, что где родился, там и пригодился. И если бы не война, прокатившаяся по этой цветущей стране 20 лет назад, разорившая огромное количество хозяйств и на две трети сократившая поголовье пчёл, проблем бы никаких. А сейчас всё приходится восстанавливать – и дома, и дороги, и пасеки.

Другим столпом устойчивости местного пчеловодства можно считать достаточно устойчивую традицию содержания пчёл.

Методы пчеловодства (из рассказа Ильи):  

Самый распространённый улей среди пчеловодов Абхазии – лежак на 16-18 дадановских рамок. Я поначалу наделал 20-ти рамочных лежаков, но сейчас уже согласен с тем, что 16-ти рамок вполне достаточно. У местных пчёл просто нет необходимости делать большие запасы мёда, ведь зимний безвзяточный период длится всего несколько месяцев и не сопровождается, как в Средней полосе России, сильными морозами. Мне кажется, что пчёлы здесь зимой мёд почти не едят: сколько не оставлю им на зиму, практически столько же и нахожу его весной. Чудеса! Вот в этом году в начале марта было плюс 25, пчёлы вовсю летали и что-то там носили. Так что зачем им запасы мёда?

Поэтому генетически у абхазянки, в отличие от среднерусской пчелы, не заложена «привычка» делать большие запасы мёда. Мне даже кажется, что если в течение лета не забирать крайние рамки с мёдом, то местная пчела и работать не будет. А зачем?

Правда, мои лежаки удобны другим: очень часто я подсаживаю к слабой семье рой через перегородку и потом объединяю, либо сажаю два роя в один улей. На кочёвки пчёл не вожу, так что переносить ульи не приходится.

Делаем ульи из ольхи, которой здесь полно, или из липы, которая гораздо лучше, но менее доступна. Толщины доски в 20-25 мм совершенно достаточно.

В общем, большинство абхазских пчеловодов используют стандартный метод: отбирают в откачку несколько крайних рамок и, откачав, возвращают на место. Смотрят только, чтобы на них не было расплода, и мёд был более или менее запечатан. А весной, в период развития семьи, подставляют рамочки с вощиной, чтобы пчёлы строили новые соты. Здесь, правда, есть одна «местная» деталь: вощины ставят понемногу, чтобы пчёлы её не погрызли. Это, вероятно, особенность южной пчелы: ей лень напрягаться на производстве воска, и если рядом обнаруживается его запас в виде листа вощины, то пчела охотно им пользуется.

(Комментарий автора: Эти сведения также нужно проверять. Может быть, дело в некачественной вощине, которую пчёлы разгрызают и у нас, в Средней полосе.)

Кстати сказать, информации о том, как, когда и в каком количестве нужно подставлять вощину, я так нигде в литературе не нашёл. Пишут обо всём, что угодно, только не об этом. Потом я понял, почему. Штука это больше интуитивная, со временем сам начинаешь чувствовать, как это делается. Чем больше опыта, тем лучше чувствуешь.  

Как это ни странно, в Абхазии ещё довольно сильно распространены дуплянки. Это сбитый из досок, похожий на гробик небольшой ящик, открытый снизу. В него заселяют рой, а осенью вырезают часть сотов с тем расчётом, чтобы оставшегося мёда семье хватило до весны. Дуплянки дают мёда совсем немного, зато с ними минимум мороки, поэтому они так нравятся тем из местных жителей, которые не любят утруждать себя какой-то работой.

Но лично мне эта тема – пчеловодства в дуплянках – не очень по душе. Получается, что человек для своих пчёл ничего не сделал, кроме того, что сколотил несколько досок. Какое он имеет моральное право лезть к ним осенью и резать соты? Тем более, что для пчелиной семьи это гораздо более серьёзная травма, чем изъятие нескольких крайних рамок из лежака. Кроме того, я за своими пчёлами наблюдаю, ухаживаю, прихожу им на помощь, когда нужно. А пчелиным семьям у нас, как ни крути, помогать необходимо.

(Дополнения от автора: В южных регионах нашей страны пчеловоды-промышленники активно используют многокорпусные ульи, или ульи Лангстрота-Рута. В Абхазии же, насколько я понял, они совсем не в моде. Почему, до конца не ясно. Вероятно, отчасти это связано с тем, что пчеловодство здесь исторически рассматривается как часть многоукладного хозяйства, и у людей просто нет лишнего времени на работу с пчёлами. С другой стороны, ульи-лежаки и дуплянки позволяют практиковать гораздо более «естественный» подход к уходу за пчёлами, чем того требует многокорпусный улей. А традиции «естественности» во всём сельском укладе здесь сохранились до сих пор, чего никак нельзя сказать о той же России, а уж тем более о Европе или Северной Америке. Это касается всего: коровы, к примеру, здесь гуляют и пасутся сами по себе, лишь вечером самостоятельно возвращаясь домой на дойку. И пусть они дают всего литров по пять молока, зато забот практически никаких! Утром открыл ворота и выпустил на волю, вечером впустил и закрыл. Так же и со свиньями: гуляют где хотят и как хотят, самостоятельно добывая себе пропитание. Забудешь закрыть ворота на свой участок, они уже тут как тут, ходят по саду или копаются в компосте.)  

Пчёлы в природе (продолжение рассказа Ильи):

Вот я постоянно наблюдаю за пчелиными семьями, которые живут «на свободе» в окрестностях моего дома. В дуплах деревьев, в пустых домах, в старых сараях и прочих укрытиях. Таких семей немало, иногда штук до двадцати. И вот мой вывод: очень много таких «диких» пчелосемей гибнет. От каких-то болезней, от восковой моли и по другим причинам, не говоря уже о медведях, которых здесь достаточно. То есть разговор о том, что в дикой природе пчёлы чувствуют себя прекрасно – сплошная байка. Это не так.

Хотя бывают и исключения. Как-то сосед попросил помочь: пчёлы у него лет пять или шесть жили прямо в доме, в межэтажном перекрытии. Нашли дырочку в стене и поселились. Соседа (не знаю почему) в какой-то момент это стало напрягать. Взяли мы бензопилу и вырезали на втором этаже кусок пола. Ох, и дали же они нам! Весь дом был набит пчёлами. Зато и мёда нарезали огромное количество, всё пустое пространство было заполнено сотами.

(Комментарий от автора: получается, что семья освоила очень большой объём, не разроилась и не погибла от вредителей. Почему? В межэтажном перекрытии прохладно, семья не перегревается, вход (леток) очень маленький – дырочка в каменной стенке, вредителям проникнуть трудно. И, разумеется, никто не тревожит. Может, это и есть благоприятная совокупность факторов?)  

Пробовал я не раз оставлять своих пчёл «на произвол судьбы», но ничего хорошего из этого не получалось. Семья может сильно разроиться и погибнуть, может ослабеть и подвергнуться нападению вредителей. Один из самых страшных у нас – восковая моль. Не знаю почему, но она просто бесчинствует на пасеках, иногда разоряя даже хорошие сильные семьи. Бабочка проникает в улей, откладывает яички, и вышедшие из них личинки поедают соты, затягивая всё своей паутиной.

Хуже всего, когда не усмотришь за какой-то из семей, и моль в ней размножится, как в инкубаторе. Тогда на пасеке появляется уйма бабочек, способных сообща сломать защиту даже сильных семей. Поэтому здесь нужен глаз да глаз. Иногда достанешь из заражённой семьи одну-две рамочки с личинками моли, уничтожишь их, и дальше семья уже сама справляется.

(Примечание автора: по всей видимости, у нас, в Средней полосе России, эта проблема не стоит так остро, поскольку и бабочки, и личинки гибнут зимой от морозов. Поэтому простой внимательности и аккуратности достаточно, чтобы пасека от моли освободилась полностью. В тёплых краях бабочка спокойно зимует и на природе, и в пустых ульях, а весной продолжает своё дело. Да и сезон у неё гораздо длиннее.)

Другая массовая проблема наших пасек – болезнь под названием гнилец. Причины не знаю, но штука очень опасная. При обнаружении рамки сжигаю, а семью пролечиваю. Вроде работает, хотя пугают страшилками, что может погибнуть вся пасека.

(Информация от Светланы: Гнилец – страшное заболевание. Он переносится пчёлами, легко могут заразиться соседние пасеки. Поэтому за этой болезнью сейчас строго следит ветеринарная служба. При появлении нужно сжигать улей целиком, а при сильном заражении – всю пасеку.)

Естественное пчеловодство в Абхазии (точка зрения Ильи):

Здесь известно много историй о том, как пасеки оставались без хозяев. Особенно это связано с войной, разорившей всю страну 20 лет назад. Так вот, такие бесхозные пасеки всегда очень быстро сходят на нет, то есть пчёлиных семей практически не остаётся. Это говорит о том, что пчёлами необходимо заниматься. Другой вопрос: как заниматься? Лично я пришёл к выводу, что много времени пчёлы не требуют. Но необходимо всё делать очень точно во время. Не подставил рамку с вощиной, придётся резать языки. Не расширил вовремя, будешь бегать за роями. Причём самое интересное заключается в том, что, чем больше ты начинаешь понимать в пчёлах, тем меньше работы с ними требуется. Парадокс? Отнюдь!

Вот, к примеру, сейчас многие вдохновляются идеями пермакультуры Зеппа Хольцера: такое создаётся впечатление, что у него всё работает само, совсем без усилий. А сам Хольцер почти полвека трудился не покладая рук, всё изучал, вникал в ритмы природы, тонны земли пропустил через свои руки! И теперь, разумеется, может практически ничего не делать – всё получается как бы само по себе. А нам кажется, что всё легко, и все так могут. Ан, нет! Чтобы идти по пути ничегонеделания, нужно уметь очень хорошо всё делать!

Мой вывод такой: контакт пчеловода с пчёлами совершенно необходим, но чем больше я буду узнавать о своих пчёлах, тем меньше придётся ими заниматься. Вероятно, даже перестану совсем. Это и есть моя цель в пчеловодстве!

И, напоследок, перечислю вам три главных принципа успешного пчеловодства, которым я стараюсь следовать: Не держать слабых семей, делать все работы во время и не жадничать!

А путь изначального ничегонеделания – это от лукавого.

Удачи вам!

Послесловие автора:

К сожалению, моё пребывание в Абхазии было очень коротким, и погружение в местное пчеловождение получилось довольно поверхностным. Вопрос остался практически без ответа: какие методы естественного пчеловодства применимы здесь, в мягком южном климате, кроме содержания пчелиных семей в тесных дуплянках? Ведь, несмотря на относительную мягкость методов, которые используют мои собеседники (в сравнении с теми, которые практикуются на современных промышленных пасеках!), естественными назвать их нельзя.

Тем не менее, упомянутых в этой статье косвенных данных достаточно для того, чтобы сохранить уверенность том, что естественное пчеловодство здесь возможно. Просто эта тема ещё ждёт своих исследователей! А может, они уже есть? Если да, откликнитесь! Пишите на адрес: info@medvinka.ru.

И напоследок хотелось бы затронуть одну очень важную тему. Все местные пчеловоды грустят на тему сбыта: рынок занят посредниками-торговцами, которые, заботясь только о своей прибыли, «бодяжат» (подделывают) мёд нещадно. А пасечникам, которые проводят весь сезон со своими пчёлами, торговать некогда, да и не очень-то они приспособлены к этому ремеслу. В проигрыше остаются все: и пчеловоды, и покупатели. За исключением… в общем, понятно кого. Выход здесь только один – если вы хотите отведать настоящего абхазского (да и любого другого!) мёда, не доверяйте рекламе, а постарайтесь напрямую выйти на надёжных, честных пчеловодов. Не пожалеете!

Удачи вам в этом!  

Дранды, Абхазия, март 2014 года